Уже от первой работы Яёи Кусамы на ее выставке в парижском Центре Помпиду трудно оторваться. Кажется, что попадаешь в параллельную реальность, хотя на самом деле —всего-то на кухню, в которой выключен свет. Но все пространство — пол, стены, потолок, шкафы, полки, обеденный стол, посуда, приборы, картинки на стене — светится мириадами разноцветных кружочков. Ты и сам уже в потоке света. Лучшего пролога к творчеству японской художницы не придумать.
«Как-то раз я смотрела на скатерть в красный горошек и вдруг увидела, что и потолок, и подоконник, и стены комнаты, и мое тело — вся Вселенная — покрыты этим красным горошком, — вспоминает свою первую встречу с параллельной реальностью восьмидесятидвухлетняя Кусама. — Мне захотелось превратиться в ничто. Живопись стала единственным спасением».
Это было еще в Японии, до отъезда художницы в Нью-Йорк в 1957 году, где она скоро стала заметной фигурой авангарда.
Надень рождения к ней заглядывал Энди Уорхол, но в 1973 году смерть близкого друга в Нью-Йорке навсегда вернула Кусаму на родину: по сей день она пребывает в токийской психиатрической клинике. Мастерская находится по соседству, потому что искусство по-прежнему одно из главных ее лекарств. Мир забыл о ней на десятилетия, до 1993 года, когда она представляла Японию на Венецианской биеннале.
С тех пор выставки Кусамы прошли во многих крупнейших музеях, в ее честь проводят фестивали перформанса на родине, а ранние работы стоят миллионы долларов.
Автопортрет в виде круга со смытым изображением и линией губ под ним, ярко-зеленый шар-сердце, пылающий огнем внутри, — ранняя, еще сюрреалистическая живопись Кусамы — уже взгляд внутрь себя и поиски связей с внешним миром.
А первой серией, созданной художницей в Нью-Йорке, стала «Бесконечная сеть» — минималистские, спокойные картины большого формата, где черный фон покрыт вязью белых мазков, то уплотняющихся, то слегка рассеивающихся, создающих у зрителя иллюзию «живого» холста. Орудуя кисточкой с белой краской, Кусама укрощает мрак, приводящий к паническим атакам и навязчивым состояниям, — такое ощущение создается при виде большого зала с этими полотнами.
И здесь же рядом — другая Кусама, жизнерадостная перформансистка. Куда-то несется, увлекая за собой толпу, или вместе с друзьями выставляет на Бруклинском мосту свое обнаженное тело: «дети-цветы» против войны во Вьетнаме. Или вот перформанс 1967 года: Кусама лепит на лошадь яркие кружочки, украшает ими себя. Потом она нанесет их на холст, смоет, стоя по пояс в воде пруда, и они поплывут. Видение становится реальностью, а реальность — искусством, спасительным зазором между страхами, депрессиями и полнотой бытия.
Главным мотивом ее работ и сегодня являются круги, в каждом из которых она видит себя. Теперь они покрывают не только картины, но и скульптуру, публичные пространства, окна галерей, мебель, одежду, превращаются в гигантские инсталляции с зеркалами. Все — чтобы зритель почувствовал, каково это, говоря словами самой Кусамы, «потеряться в потоке вечности».
В свои преклонные годы она по-прежнему пишет картины практически каждый день, их почти всегда можно встретить на крупнейших ярмарках искусства. Кусама вернулась к широкой публике очень современным художником. Редко выбирается на вернисажи, носит красные парики, яркую одежду в крупный горох, охотно фотографируется.
Критики всегда затруднялись отнести ее к какому-то одному течению — причисляли то к поп-арту, то к минимализму, то к концептуальному искусству. А ей, как говорит сама художница, всегда было интересно просто понять отношения между человеком, обществом и природой. Святая простота.
Комментариев нет:
Отправить комментарий